Инвестиции в развитие Москвы не сократим, несмотря на COVID

О ситуации в экономике Москвы на фоне продолжающейся пандемии коронавируса, бюджетных инвестициях на социальную сферу и развитие, а также о крупных транспортных проектах и благоустройстве, планах на будущее и возобновлении уличных фестивалей в третьей части интервью РИА Новости рассказал мэр Москвы Сергей Собянин. Беседовали Дмитрий Киселев и Дарья Еременко.

— А если вернуться к теме коронавируса, который оказывает прямое, негативное воздействие на нашу городскую экономику. В конце октября — начале ноября у нас были нерабочие дни. Как этот период сказался на экономике? Есть ли уже подсчеты, сколько потерял бюджет?

— Смотрите, обычные нерабочие дни без всяких ограничений: Новый год мы празднуем полторы недели, на майские праздники традиционно тоже под недельку не работаем. Поэтому для экономики это самый минимальный урон, самый минимальный. Я думаю, что он восполняется даже для торговли. Люди, которые не пришли в торговый центр в нерабочие дни, придут туда после, восполнят свои потребности. Другой вопрос, что у нас есть отрасли, которые в целом в пандемию проседают. Это транспорт. Но мы его полностью компенсируем за счет федеральных ресурсов, если это касается федерального транспорта, если городской — за счет городского бюджета. Это и пригородные электрички, это метро, наземный транспорт. Там идет снижение пассажиропотока, люди опасаются, переходят на личный транспорт, просто меньше передвигаются. Это, по большому счету, самая проблемная, наверное, отрасль, с точки зрения экономики. Вторая — это общественное питание. Там тоже происходит снижение в связи с тем, что люди стараются меньше посещать эти заведения, даже когда мы их не ограничиваем. Хотя, с другой стороны, наиболее привлекательные рестораны у нас забронированы на месяц вперед, особенно мишленовские рестораны. Такая дифференциация происходит. Но при этом спасибо правительству Российской Федерации, президенту, который подписал закон, в общепите НДС уменьшается с 1 января. Это большая льгота, которой они, собственно, добивались. И еще одна отрасль, которая работает не так эффективно, как до пандемии, это гостиничный бизнес. Там, действительно, есть проблемы. Если мы сравниваем с 2019 годом, да, там меньше загрузка. Но если сравнить, скажем, с 2012-2016 годами, то она выше. И инвесторы продолжают вкладывать в гостиничный бизнес, вводя новые гостиницы. Мы им помогаем в этом, стимулируем процесс. И я уверен, что как только ситуация будет улучшаться, начнет расти не только межрегиональный, но и международный туризм, и гостиницы будут лучше, увереннее себя чувствовать. Должен сказать, что даже сегодня снижение международного туризма в значительной степени компенсируется за счет внутрироссийского, межрегионального туризма. Потому что за границу сегодня не все могут поехать, а в Москву могут приехать все желающие, и это, конечно, восполняет пробелы в экономике гостиничного бизнеса, общепита, сферы услуг.

— Если говорить про торговые центры, их владельцы жаловались, что им не хватает средств, и обращались за помощью. Планируются какие-то субсидии или льготы для них?

— Для торговых центров мы субсидии точно не планируем. Это бизнес, который достаточно рентабельный. Владельцы торговой недвижимости — как правило, мультимиллионеры, которые точно не бедствуют. Это последняя категория людей, которым мы будем помогать. Другое дело, что в торговых центрах арендует помещения и работает малый бизнес, и не всегда у него экономика балансируется. Ему мы помогали и при необходимости будем и дальше помогать. Проблема с торговыми центрами не только пандемийная, она общесистемная, а системность ее заключается в том, что больше и больше становится электронной торговли. С каждым годом она все больше и больше "откусывает" у офлайн-торговли. Это во всем мире происходит, просто пандемия дала мощный толчок этим процессам. Происходит структурная перестройка в области торговли, онлайн увеличивается, офлайн уменьшается. Если взять торговые обороты по Москве, то они по сравнению с 2019 годом не уменьшились, а увеличились. Поэтому с точки зрения общего объема торговли Москва неплохо себя чувствует и чего-то такого во время пандемии не произошло. Но еще раз говорю, что происходит секторальная перестройка, и она будет продолжаться и после пандемии.

— Сейчас в Мосгордуме идет рассмотрение бюджета на ближайшие три года. Планируются какие-то изменения в планах по закупкам транспорта, по строительству метро и благоустройству в связи с продолжающейся пандемией?

— У меня принципиальная позиция, что когда город испытывает сложности с бюджетом или с ростом экономики, то бюджетные инвестиции ни в коем случае нельзя уменьшать, ни в коем случае. Даже наоборот: займи, но развивай. Таким образом ты как бы вырываешься из этого замкнутого круга. Если при падении экономики ты начинаешь уменьшать региональные инвестиции, то тебя всасывает в такую воронку, из которой потом не выбраться. А если ты, наоборот, вбрасываешь в экономику дополнительные инвестиционные ресурсы, то ты по спирали начинаешь выходить оттуда, и через какое-то время твои вложения окупаются сторицей, экономика начинает двигаться вперед. Поэтому мы не уменьшаем вложения ни на реновацию, ни на строительство метрополитена, ни на строительство дорог, ни тем более на обустройство социальной сферы, школ, детских садов, больниц. И бизнес отвечает. У нас же за эти годы не было падения инвестиций в основной капитал. Каждый год растет, даже на фоне пандемии. Потому что бизнес видит, что мы вкладываемся в инфраструктуру, что мы даем фронт работы. Мы про жилье говорили — за период у нас удвоилось строительство жилья. Это же тоже инвестиции. И мы же не даем строить жилье просто так. Идет обустройство территории, создание рабочих мест, строительство школ, детских садов. Это серьезные, фундаментальные инвестиции. Поэтому мы не уменьшаем региональный бюджет, не уменьшаем инвестиций, как и не уменьшаем социальные программы.

— Вы сказали: "займи, но инвестируй". Это было ради красного словца либо вы действительно думаете так?

— Нет, зачем? Мы же в этом году вышли на рынок заимствования, заняли. Но, дай бог, несмотря на дефицит, мы в следующем году пройдем без заимствований. Хотя возможность такую в бюджете заложили. И при ухудшении ситуации готовы заимствовать на рынке, в том числе и на рынке зеленых облигаций, что сегодня очень модно. Для того чтобы инвестировать в экологически чистый транспорт, электробусы, метрополитен, пригородные электрички и так далее.

— Сергей Семенович, удивительно, конечно, но не только строительные проекты не сворачиваются, а наращиваются, но и благоустройство. Какие проекты вы могли бы назвать в этой сфере?

— Вы знаете, у нас это системное направление работы, и мы благоустраиваем не только центральные улицы и площади, но в целом город. Вылетные магистрали, парки, скверы, дворы, междворовые пространства, территории школ, больниц и даже поликлиник. Потому что город, если его не благоустраивать и не заниматься этой работой, будет постепенно сереть и хиреть. Он должен быть в положительной динамике, чтобы каждый год становиться краше и привлекательнее. И люди откликаются, как правило, на это. Откликаются тем, что остаются здесь жить, не уезжают в другие города, инвестируют в свой город, связывают с этим городом свое будущее и своих детей. Это очень и очень важно.

— Сейчас новая тема — к вопросу о том, как люди откликаются. Действительно жаркие дискуссии вызвали планы благоустройства особо охраняемых природных территорий — Покровское-Стрешнево, Битца. Насколько все это согласовано с экологами, активистами, экспертами? Как это все проходит?

— Конечно, мы проводим большие консультации со специалистами, экологами, жителями, обсуждаем эти проекты. Надо понимать, что московская особо охраняемая природная территория — это не особо охраняемая природная территория на Крайнем Севере, на Камчатке или на Чукотке. Она находится внутри города, и вокруг того же Покровского-Стрешнево живет около миллиона человек. Если ты не обустраиваешь эту территорию, она превращается просто в свалку мусора, извините, и небезопасное место. Поэтому мы его должны обустроить так, чтобы жителям было безопасно и комфортно гулять, заниматься спортом, приходить туда с детьми. При этом, конечно, необходимо зонирование. Большая часть остается природной территорией, с минимальным вмешательством человека, с тропиночной сетью для пеших и велосипедных прогулок, но при этом максимально чистая и безопасная. Другие территории — активного пользования, рядом с жилыми домами, где должны быть хорошо обустроены спортивные, детские площадки, уголки отдыха для пожилых. Все это естественно, это не означает, что мы всю огромную территорию начнем чем-то застраивать и заливать гранитом. Конечно, нет. Девяносто процентов территории как были особо охраняемой природной, так и останутся. Но при этом она должна быть безопасной и комфортной для прогулок, занятий спортом. То же самое отношение и к Битце, другим таким территориям. У нас парк Горького ведь тоже — особо охраняемая территория. При этом там есть ядро самого парка Горького, есть Нескучный сад, который совсем по-другому обустраивается, Воробьевы горы — по-другому. Слава богу, мы уже научились с этим работать. Дискуссия возникает обычно на фоне какой-то неопределенности, знаете, когда начинают вбрасывать какие-то слухи. "А вы знаете, тут сейчас вырубят". И чем ты больше втягиваешься в такие дискуссии абстрактные, тем хуже. Тем больше волнений у жителей: "Что же там такое произойдет с нашим любимым лесом?" А когда ты даешь конкретный проект, выставляешь на обсуждение, потом на голосование, тогда 80 процентов жителей говорят: "Да, хорошо, если вы так сделаете, будет замечательно", десять процентов говорят: "Сами решайте", а десять процентов говорят: "Нет, мы этого не хотим". Но мы же должны принять, в конце концов, решение. В том же парке "Яуза" сколько было дискуссий — огромное количество, сколько было провокаций, вбросов всякой ненужной, неподтвержденной информации, фейков. Когда сегодня мы реализуем этот проект, недовольных практически нет. Поэтому всякая дискуссия должна иметь свой предел. Продискутировали, обсудили, максимально учли пожелания граждан, экологов, сделали и предъявили.

— Городская экология — это тема острая для любого мегаполиса мира. Москве удается оставаться в верхних строках мировых рейтингов по чистоте воздуха, воды. Как это удается?

— Что касается воды, в Москве традиционно одна из лучших систем водоснабжения, мировых систем, самых мощных. Продолжаем работать над очисткой питьевой воды и очисткой сбросов в реку. Сегодня и сама Москва-река, и земля, и воздух становятся с каждым годом чище, несмотря на то, что, казалось, и автомобилей больше, и нагрузка больше. На самом деле — чище. За последние десять лет количество опасных выбросов вредных веществ уменьшилось в два раза. Количество нефтепродуктов в Москве-реке уменьшилось кратно. Это огромная системная работа, связанная с очисткой воды и стоков, с одной стороны. С другой стороны, перевод всего транспорта, который дает 90% выбросов загрязняющих веществ в атмосферу, на другие двигатели, на другое топливо, перевод на электрический транспорт. Это работа с промышленными предприятиями, московским НПЗ. Ряд предприятий за это время закрыты, такие как цементные элеваторы. Большая работа, и в целом она дает хороший эффект. Город с каждым годом становится чище, воздух становится чище, вода становится чище, природа становится лучше. Это большое, важное направление работы.

— Я хочу еще один вопрос задать по Москве-реке. Так получается, что мой пешеходный маршрут включает в себя набережную Москвы-реки, и вот я увидел там рыбака. Стоит дядя, ловит рыбу, с удочкой. Я подумал, что это какая-то случайность, никогда не видел. Прошел мимо. Но когда я в следующий раз увидел его же, это значит, что он пришел еще раз, значит, что он тогда поймал и хочет поймать еще раз. Мы разговорились, я спрашиваю, кого же он может здесь поймать. Он сказал: "Даже судака". Я был потрясен, потому что судак — это, в общем, чистая вода. Не думаю, что он много поймал судаков, но, наверное, поймал, нет никакого резона обманывать.

— Количество рыбы и ее разновидностей увеличивается в Москве-реке.

— А потом я шел, думал, его встречу, я заглянул — там какое-то масляное пятно. Ну, наверное, пока еще все не так устойчиво, какая-то случайность, все бывает. Что происходит с Москвой-рекой и как вам удается выращивать в ней судаков?

— Я уже сказал, что вода в Москве-реке становится значительно чище. Помните историю с Московским нефтеперерабатывающим заводом, там же потоком нефтепродукты лились в Москву-реку. Необустроенная территория, загрязненная земля, плохие очистные сооружения. Сейчас же это вообще другая история. Просто другая. Там практически стоков не стало. Завод работает в замкнутом цикле. Территория вся рекультивирована, вычищена. Это просто другое качество. То же касается многих других предприятий. Но тем не менее мы все равно промышленный город и, конечно, идеальности сложно добиться. Надо добиваться, чтобы с каждым годом было лучше. Ну и набережные Москвы-реки. Мы же за последние десять лет обустроили 36 московских набережных. Это огромная, гигантская работа. А что такое необустроенная набережная? Рядом промышленные предприятия, непонятно, какие стоки, непонятно, какая канализация, непонятно, какой берег, чем он там загрязнен. Обустроенная набережная, доступная для москвичей, красивая, чистая, она добавляет экологичности Москве-реке.

— В Петербурге купаются в Неве, когда-то будут в центре Москвы купаться?

— Я думаю, можно и сегодня купаться, просто у нас такие требования к безопасности, санитарные, что, может быть, и не все сибирские реки пройдут.

— Возвращаясь к теме транспорта. Сейчас в Москве активно идет замена бензиновых дизельных автобусов на современные экологичные электробусы. Определен ли уже точный срок, когда Москва полностью перейдет на этот вид транспорта?

— Да, определен. Мы должны к 2030 году перейти на электробусы, заменив дизельные автобусы. Останется только часть, необходимая для выполнения задач гражданской обороны, все остальное должно быть переведено. И мы быстрыми темпами идем. В этом году уже будет тысяча электробусов. У нас самый большой парк электробусов в Европе будет.

— В этом году уже будет самый большой парк электробусов в Европе в Москве?

— Да, да. Причем это качественные электробусы, высокого класса, да еще и приспособленные к нашему холодному климату. По сути дела, за счет этого в стране создана новая отрасль электробусного машиностроения, которой вообще не существовало еще несколько лет тому назад.

— Это отечественные электробусы?

— Отечественные электробусы.

— А уборочная техника может быть электрической или нет?

— Может, конечно. Мы, кстати, с "КАМАЗом" работаем над этой программой, будем проводить эксперименты в этом направлении. Особенно небольшие машины вполне могут быть. Вопрос экономики и емкости, экономичности аккумулятора. Собственно, в основе истории с переводом на электрическую тягу в мире как раз лежат возможности аккумуляторных батарей, их емкости, насколько быстро их надо менять, утилизировать, стоимость этого.

Но, я должен сказать, мы видим по электробусу, что батареи с каждым годом становятся мощнее и экономичнее. Помните, первые электробусы мы создавали с возможностью включения дизельных печек в пиковые холодные дни, когда больше минус 20. С этого года мы уже создаем автобусы, которым не нужна даже эта дизельная печка, которую сроду не включали, потому что больше минус 20 в Москве в последние годы практически не бывает. Но и она теперь уже не нужна, потому что мощность и экономичность батареи позволяют работать нормально даже в холодное время, пиковое время.

— В этом году в Москве впервые за 100 лет был открыт железнодорожный вокзал. Какие еще крупные транспортные проекты ждут нас в ближайшие годы?

— Если посмотреть на платформы, которые реконструируем на железной дороге, то они по своему виду и комфортности вполне сопоставимы с любым европейским вокзалом или нашим провинциальным, региональным вокзалом. Эскалаторы, лифты, кассы, туалеты, кафе, переходы на другие виды общественного транспорта. Мы десятки таких станций построили и продолжаем обустраивать, строить их. Из мощных транспортных узлов это, конечно, тот же Аминьевский транспортный узел — пересечение Киевского направления железной дороги и БКЛ. Мощнейший, по сути дела, вокзал. В Зеленоград сейчас зайдет ВСМ, это будет первая станция будущего МЦД-3. Вообще десятки таких станций обустраиваются и, самое главное, они дают возможность комфортной пересадки на другие виды транспорта. "Славянский бульвар" построен. Это же вокзал, по сути дела. Если сопоставлять с другими вокзалами, то московские обычные железнодорожные станции порой смотрятся значительно лучше.

Естественно, дальше будем строить метрополитен, дальше будем вводить новые диаметры — третий, четвертый, пятый. И это не когда-то будет, сегодня мы строим по полной программе. Освоение средств РЖД на строительстве МЦД, Московского транспортного узла в прошлом году превысило 100 миллиардов рублей. В этом году тоже будет больше 100 миллиардов. Гигантские проекты. Мы просто их практически не видим, потому что строят не посередине улицы, а в рамках транспортных железнодорожных коридоров. Тоннели, мосты, новые магистральные линии, новые платформы, обустройство инженерных сетей. Чтобы своими глазами это увидеть, можно съездить на "Каланчевку" на Комсомольскую. Или посмотреть железнодорожные путепроводы в районе "Сити". Это же огромные стройки, и все двигается, не стоит.

Спасибо огромное президенту, который держит под контролем этот гигантский, огромный проект международного уровня. Правительству Российской Федерации, Минтрансу, конечно же, Российским железным дорогам, которые неформально относятся к этому проекту. Сегодня железные дороги — уже не просто поезда дальнего следования и электрички, к которым было двоякое отношение. Железные дороги превращаются в первоклассную систему наземного метро, которой можно гордиться. И железнодорожники с удовольствием показывают его своим коллегам, которые приезжают в Москву.

— А есть ли совместные планы с Московской областью по строительству метро в Подмосковье?

— Мы строим много метрополитена с выходом за МКАД, и этими линиями пользуются жители Подмосковья. В Некрасовку пришло метро, там Люберцы рядом, Рублево-Архангельское строим, там огромный анклав тоже, в Котельники вышли. Но самое главное направление — это наземное метро, о котором я говорил: Московские центральные диаметры. Потому что копать метро на такие расстояния фактически невозможно. Присоединять к действующим линиям метрополитена Москвы еще длинные "хвосты" — тоже технологически невозможно и не всегда правильно. Но наземное метро — это приоритет, которым мы занимаемся вместе с правительством Московской области. Тем более что, если раньше оно существовало само по себе, то сегодня существует в системе Московского метрополитена. И по МЦД можно приехать по комфортному тарифу, пересесть бесплатно на метрополитен и обратно. То есть это часть Московского метрополитена. Если мы раньше так гипотетически рассуждали насчет московского наземного метро, то это сейчас фактически уже происходит.

— Все же количество машин в Москве становится все больше и больше. Получается такая гонка: вы строите дороги, а машин все больше. Вы успеваете вот за этим увеличением?

— Радикально число машин на московских дорогах не увеличивается. Хотя машин в целом в городе становится больше, но на дороги выезжает от трех до 3,5 миллиона машин. Если выезжают 3,8 миллиона, мы видим девятибалльные пробки, если 3,3 миллиона — то это четыре-пять баллов. Средняя нагрузка — 3,5 миллиона. Почему это происходит? Почему при увеличении общего парка где-то на 1,5 миллиона за последние годы этих машин на дорогах нет? Потому что развивается общественный транспорт, платная парковка. Это создает другую мотивацию у людей. Возможность передвигаться на комфортном наземном транспорте, метрополитене, пригородных электричках дает свой эффект и сдерживает рост количества машин на дорогах. Но тем не менее все равно машин много, и требуется развивать улично-дорожную сеть. Поэтому мы практически все вылетные магистрали реконструировали, все развязки на МКАД реконструировали. Сегодня закончили реконструкцию Волоколамки. Это проект, которому лет 15, наверное. Помните, строительство Алабяно-Балтийского и Волоколамского тоннеля. Сегодня мы построили последний участок, заменили старый мост и в общем реконструкцию Волоколамки закончили. Но, помимо действующих магистралей, надо создавать магистрали, так называемые хорды, которые не заезжают в центр. Я надеюсь, что в следующем году мы закончим строительство Северо-Восточной хорды, крупнейшей городской магистрали. А еще через год введем Юго-Восточную хорду и Южную рокаду. И хордовый каркас дорог будет закончен. Он улучшит транспортную ситуацию в Москве и даст возможность, не заезжая в центр, проезжать по диагонали через город.

— Сергей Семенович, москвичи соскучились по уличным фестивалям. Был сейчас "Цветочный джем" без публики, но с инсталляциями. Когда это все вернется, как вы прогнозируете?

— Полноценно, конечно, вернется, когда закончится пандемия. Но мы уже приняли решение: все фестивали будем проводить. Проводить в режиме торговли, инсталляций. Мастер-классы, работу в помещениях, концерты будем проводить, только если будет позволять ситуация. Но в целом все равно будем фестивали проводить. Вы правильно сказали, "Цветочный джем" проводили. Там же не только инсталляции — и торговля работала. Также "Путешествие в Рождество" будет обязательно. Город сегодня уже украшается, будут работать катки, будут работать шале, новогодняя торговля. Все будет работать. И я думаю, что и все остальные фестивали в таком же режиме как минимум будем продолжать.

— Значит, Новый год в Москве тоже будет уже настоящим?

— По крайней мере, визуально весь город будет украшен точно и все ярмарочные площадки будут работать.

— А если заглянуть за Новый год, какие новости будут в Москве в следующем году?

— Знаете, много было всяких негативных прогнозов, что пандемия, экономика обрушится, все будет очень плохо, очень тяжело. Но вы видите, мы адаптируемся даже к этим сложным условиям. Жизнь продолжается. И экономика, подавляющее большинство отраслей чувствуют себя нормально. Мы уже превысили уровень 2019 года по большинству направлений. И люди психологически тоже уже осваиваются в новой ситуации. Становится очевидным, что пандемия за какой-то короткий промежуток времени, к сожалению, не уйдет. Мы будем жить в условиях ограничений, но мы все равно должны жить. Мы должны жить, должны планировать будущее, работать над сегодняшним, строить, развиваться, улыбаться друг другу. Быть все-таки оптимистичными. Москва — такой город, который не может останавливаться. Она всегда побеждала, всегда жила, всегда развивалась. И также будет и впредь.

— На этой позитивной ноте завершим. Спасибо за интервью!

— Спасибо.

Источник: РИА НОВОСТИ